Теперь, когда явился Филипп Иванович, настоящий
двигатель жизни, и я рассказал ему о ходе местных дел, было решено, что он останется в городе, добудет денег, откроет торговлю чем-нибудь, возьмёт Алёшу приказчиком себе и примется за устройство газеты для нас. А Василий, сын лесника, уехал в губернию, к рабочим.
Неточные совпадения
Во-вторых, люди эти в этих заведениях подвергались всякого рода ненужным унижениям — цепям, бритым головам, позорной одежде, т. е. лишались главного
двигателя доброй
жизни слабых людей — зaботы о мнении людском, стыда, сознания человеческого достоинства.
Дело в том, что во всех предприятиях рассчитываются прежде всего экономические
двигатели и та система форм, в какую отлилась
жизнь.
Я вижу два первых
двигателя в своей внутренней
жизни: искание смысла и искание вечности.
Эллинг. Голубовато-ледяной, посверкивал, искрился «Интеграл». В машинном гудела динамо — ласково, одно и то же какое-то слово повторяя без конца — как будто мое знакомое слово. Я нагнулся, погладил длинную холодную трубу
двигателя. Милая… какая — какая милая. Завтра ты — оживешь, завтра — первый раз в
жизни содрогнешься от огненных жгучих брызг в твоем чреве…
У него было одно из тех самолюбий, которое до такой степени слилось с
жизнью и которое чаще всего развивается в одних мужских и особенно военных кружках, что он не понимал другого выбора, как первенствовать или уничтожаться, и что самолюбие было
двигателем даже его внутренних побуждений: он сам с собой любил первенствовать над людьми, с которыми себя сравнивал.
— Обращено это чувство к отечеству, к общественной пользе, к отдельной личности — оно далеко оставляет за собой все, что обыкновенно служит
двигателем в нашей
жизни.
Двигатель его
жизни есть слава.
Но пришло время для дикаря, когда, с одной стороны, он, хотя и смутно, но понял значение общественной
жизни, значение главного
двигателя ее, общественного одобрения или осуждения — славы; с другой стороны, когда страдания его личной
жизни стали так велики, что он не мог уже продолжать верить в истинность своего прежнего понимания
жизни, и он принял учение общественное, государственное и подчинился ему.
Человек божеского жизнепонимания признает
жизнь уже не в своей личности и не в совокупности личностей (в семье, роде, народе, отечестве или государстве), а в источнике вечной, неумирающей
жизни — в боге; и для исполнения воли бога жертвует и своим личным, и семейным, и общественным благом.
Двигатель его
жизни есть любовь. И религия его есть поклонение делом и истиной началу всего — богу.
Дикарь признает
жизнь только в себе, в своих личных желаниях. Благо его
жизни сосредоточено в нем одном. Высшее благо для него есть наиполнейшее удовлетворение его похоти.
Двигатель его
жизни есть личное наслаждение. Религия его состоит в умилостивлении божества к своей личности и в поклонении воображаемым личностям богов, живущим только для личных целей.
Рано высказался в Петре этот характер, сложившийся в бурях первых лет его
жизни, рано приметили все, что Петр не будет делать дело вполовину, если примется за дело, и Петр скоро сделался представителем и
двигателем новых стремлений, издавна бродивших в народе и не находивших себе удовлетворения.
Поэтому приписывать замечательным
двигателям истории ясное сознание отдаленных последствий их действий или все самые мелкие и частные их деяния подчинять одной господствующей идее, представителями которой они являются во всей своей
жизни, делать это — значит ставить частный произвол выше, чем неизбежная связь и последовательность исторических явлений.
На первый взгляд кажется, что все эти люди, загнанные сюда на прииск со всех концов России одним могучим
двигателем — нуждой, бестолково смешались в одну пеструю массу приисковых рабочих; но, вглядываясь внимательнее в кипучую
жизнь прииска, мало-помалу выясняешь себе главные основы, на которых держится все.
Образ
жизни его изменился; ученые филологические труды прекратились; другие люди стали посещать его; другие мысли и заботы наполняли его ум и душу, и живое воспоминание только что разыгранной исполинской драмы, в которой сам он был важным действующим лицом и
двигателем народного духа святой Руси, — подавило его прежние интересы; но он встретил меня и брата с прежним радушием и с видимым удовольствием; Дарья Алексевна — также.
— Что касается миллионов барона, то я к ним отношусь очень хладнокровно. Я не из тех женщин, которые смотрят на деньги, как на главный
двигатель их
жизни. Да и барон, хотя и миллионер, но не из тех людей, которые тратят свои миллионы на женщину, с которой живут. Многого я ему не стою, и я не стараюсь его обирать, так как это не в моем характере. С годами, с опытностью, может быть, это разовьется и во мне, как у других женщин, но пока эти алчные чувства, вероятно, спят во мне… Они чужды мне…
Не его дело перебирать всю меледу, пересчитывать труженически все звенья в цепи этой эпохи и
жизни этого
двигателя: на то есть историки и биографы.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек, дошедший опытом
жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть
двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные, — первые, которые ему приходили в голову.